Страницы путевого дневника

Первого июня я сделал себе подарок, - я посетил «Крымское сафари». Я был сам, без туристов. Решил немного развеяться, пока нет ежедневной загрузки. В канун начала активного сезона, эта поездка послужила для меня «глотком чистого кислорода». Я получил долгожданную «подзарядку» на все лето. У меня появилось страстное желание показать еще кому-то это чудо, пережить с кем-то те ощущения, которое я пережил в течении этих двух дней!
Ведь последний, и не очень благоприятный день, я был в этих краях на майские праздники. Нынешняя поездка восстановила мою подорванную веру в прелести Бакала и Тарханкута. Что-то сказать в двух словах, - это ничего не сказать. У меня вновь появилось желание, (некогда подаренное мне Ириной из группы «Десятого зеленного крокодило-пассажира»), долго - долго пожить в этом месте.
Я не знаю, почему весной, в конце мая - начале июня так мало отдыхающих в Крыму: квартиры дешевы, черешни и клубники – море, цены в кафе еще приемлемы… Море в этом году, как в прочем и в прошлом порадовало теплом +23.
На Бакалее, я долго, до изнеможения прыгал в теплейшую воду, я нашел, (благодаря не очень изменившейся береговой линии после зимних штормов), любимый крутой берег, где можно нырять просто отталкиваясь от уреза воды, там глубина сразу 3 м. Прогулялся по ракушечному пляжу, собирая ракушки для подарков «Следопыту», шел осторожно, стараясь не наступать на лежащие кучками по три, яички чаек - Черноголовых Крачек, которые вились над головой с жалобными, беспокойными криками.
Тарханкут поразил буйством зелени и яркостью красок полевых цветов. На Джангуле заросли дикого жасмина превратили тропу в непролазные чащи, я чувствовал себя затерянным в затерянном мире. Вокруг не было «ни души», над головой проносились чайки хохотуньи с размахом крыла в добрых 80 см., а с прибрежных скал на меня удивленно таращились черными бусинами глаз их птенцы, одетые в серый пух, издали напоминающие маленьких неловких чебурашек, которых не может сдуть со скалы даже сильный ветер. Я очень сожалел об отсутствии длиннофокусного объектива, а близко на эти скалы взобраться не было возможности. Я удалился без заветных снимков под насмешливо - торжествующий хохот чаек.
Апогеем дня, стал момент, когда я входил в воду на одном из карманных пляжей Джангуля. Имело место небольшое волнение – бала два, на море ветер заворачивал лихие белые кучери барашек… А через мгновение над этими пенными гребнями неслись, низко прижимаясь к воде несколько десятков белоснежных лебедей. Я стоял по пояс в воде, в немом изумлении, не в силах отвести взгляд от этого видения: сине-индиговое море, голубое небо, белые барашки накатывающие непрерывными грядами, и лебеди тянущие ленивыми взмахами над водой, как гигантские белые хлопья оторвавшиеся от моря и уносящиеся в даль… Они летели параллельно берегу, на север, и я вдруг понял, что лето началось.
Страннику было пора возвращаться …
<br><br>Содержимое поста отредактировано: Странник, в: 2009/11/30 05:31

Еще весна...

Уже вечер, и можно ловить зелёный луч на Джангуле, ну хоть через бутылочное стекло...

Да, неделя на Джангуле это прекрасная идея. И разве Тарханкут может огорчить - ведь это праздник, который всегда с тобой!

май 2007 Я искал в предгорьях древние наскальные рисунки - таинственные «пляшущие человечки». Бродил по бескрайней степи, по весеннему сочной, ярко-зеленой. Кое-где пестрели были островки алых маков. Белое от жары небо. Не хватало прохладного бриза с побережья, до моря было еще далеко. Желтые, с темными полосами застарелого известняка, как будто, подпаленные скалы, небольшие гроты, гнездящиеся орлы в расщелинах, беспокойно взмывающие в небо при моем приближении.
Множество травяных ракушек под ногами цеплялись за штанины брюк. Я обследовал скалу за скалой, ориентиры ничего не давали в этой пересеченной местности, не было человека, не было жилья, только скалы, степь, в далеке цепочка гор и тишина. Тишина, проливающаяся с небес на обожженную солнцем землю.
Единственное ценное, что я нашел, - это скалу в виде скифской лицевой маски, боевой защитной, такие использовали воины в битвах, толи посмертную, которую накладывали на лик усопшим, странное было у меня впечатление. Скала и впрямь была красива, две глазницы взирали на меня с немым упреком. А я, наследник великих скифов чувствовал себя виноватым перед ними. Я сделал снимок на автоспуске, и, пошел «куда глаза глядят», и нашел коневодческую ферму. Табун в 500 голов, пасшейся на высоте более километра. Мимо с гиканьем пригнали кобылиц на дойку. Здесь делают уникальный по своим целебным свойствам кумыс – переброженное, заправленное особым ферментом кобылье молоко. Оказывающее всесторонне оздоравливающее действие на организм (как вещает официальная аннотация) и (как весьма положительно отзывались о благотворном эффекте кумыса сами чабаны, вернее их называть «мустангеры» и доярки на ферме) – что несомненно более ценно. Сам процесс дойки был необычен и вызвал мой пристальный интерес. Я любовался статью разномастных кобылиц, в стати я понимаю слабо, но разномастность я оценил (были там блондинки и брюнетки, шатенки, русые и пегие кобылы).
У кобылы два очень темных соска, вызывающие во мне смутные ассоциации. Молока они дают не много – пару стаканов. Когда я попробовал его, вначале с недоверием, а затем вошел во вкус и «приговорил» стакан. Молоко показалось мне необыкновенно вкусным, - не жирное, без запаха, очень сладкое, (немного пролилось на руку, и она сильно слиплась), оно было теплым, живым, и передавало энергию мускулистых лошадиных ног, вольного ветра степей, чистого горного воздуха, кристальной воды ледниковых ручьев… Я давно не пил напиток настолько приятный, как парное кобылье молоко! Сам процесс дойки мне не удалось заснять – лупил встречный свет из окна, подобраться ближе было – нельзя, кобылы очень нервничали, начинали брыкаться, ломали все вокруг и себя в том числе, - что поделаешь, дикие мустанги!

Степь и скалы