Вышла книга с описанием путешествия по Крыму в 1831- 1834 годах швейцарского француза Дюбуа де Монпере, (1798-1850), известного путешественника, историка, геолога, археолога и художника.
Книга издается впервые в прекрасном переводе кандидата исторических наук Фадеевой Татьяны Михайловны.

Я думаю, что многим будет небезинтересно прочитать о тех местах, где мы неоднократно бываем в наших турах по Крыму.
Увидеть эти места глазами Дюбуа де Монпере, какими они были 180 лет назад и возможно вам откроются новые грани удивительной Тавриды.

Я взял на себя смелость прокомментировать некоторые фрагменты книги - свои комментарии выделил курсисов и заключил в скобки.
Я выбрал те главы из довольно объемного труда из 6 томов, которые мне показались наиболее интересными, т.е. связанные с нашими путешествиями по Крыму.

«Обходная дорога из Керчи в Феодосию через Нимфей и Киммерион»:

Мы пересекли однообразное плато с многочисленными рытвинами, которые осенью наполняются водой.
Наконец, в 45 верстах от Керчи, мы достигли Опука, татарской деревни в глубине прекрасного рейда, защищенного мысом Элкенкале от северных и восточных ветров.
(Я думаю, речь идет о маленькой деревушке у современного единственного источника на Опуке, там до сих пор очень мощный культурный слой).
Мы разместились у начальника кордона и, едва рассвело, отправились к соседним руинам.
Здесь несколько геологических замечаний должны предшествовать археологии.
Вулканическая катастрофа проработала поверхность почвы, особенности которой не имеют ничего общего с остальным полуостровом. Все здесь представляет собой следствие некоего изолированного феномена.

Вулканические силы, действуя под горизонтально залегающими пластами третичного керченского известняка, который выходит здесь на поверхность почвы, взломали эту мощную и компактную кору, подняли ее фрагменты на различную высоту, при этом не особенно нарушая их горизонтальность.
Самым большим фрагментом является сама гора Опук, блок с горизонтальным залеганием слоев, близкий по форме к параллелограмму, имеющий 1 версту длины и полверсты ширины.
(Это высшая точка Опука, где находится триангуляционный знак).
Поверхность приподнята примерно на 50 футов над хаотической массой других фрагментов, которые понижаются подобно ступеням вплоть до моря, образуя, с одной стороны, мыс Элкен-кале, (бухта внизу источника, на берегу ее есть еще один заброшенный колодец), прикрывающий с запада вход в залив Опука.

А с другой — такой же каменистый мыс, ограничивающий с востока древний залив, сегодня закрытый преградой из (песчаных, прим. С.Д.), наносов, как и прочие, описанные мною выше.
(Это излюбленная нами для отдыха песчаная пересыпь Кояшского озера, где мы  принимаем солнечные и морские ванны, гуляем  по бескрайним песчанным пляжам)

Этот катаклизм сопровождался всеми особенностями, свойственными подобным геологическим разрывам.
Например, гора Опук, которая поднялась выше всех, отделена от соседних фрагментов глубокой трещиной шириной в 30 футов, где угловатые выступы и впадины вполне соответствуют друг другу. (Здесь речь идет по-видимому о ущелье, которое ныне называют «ущелье розовых скворцов»)

Фрагмент, фланкирующий ее с юго-востока, также разрезан по всей длине 3—4 трещинами, такими глубокими, что зачастую не видно дна, имеющими от 4 до 8 футов ширины.
Их можно было бы уподобить трещинам ледников.
Стенки трещин перпендикулярны, и большие блоки камня служат мостами сверху.
(Так называемые Волошинские трещины,  о которых поэт писал, что в них «пахнет зверем», именно в этих трещинах Александр Дахно – искатель приключений и капитан дальнего плавания из Керчи ищет вход в античный Аид… именно в этих трещинах ученные обнаружили мощный выход газа радона).

Этот второй массив поднят на 30—40 футов над нижним этажом, который граничит непосредственно с морем и который более всего подвергся воздействию: все заполнено трещинами, расколото на изолированные фрагменты; пласты то показываются на поверхности, то образуют кратер или воронку, и накопившаяся там земля благоприятствует прекрасной растительности среди этих скал.
Наконец, на некотором расстоянии от побережья, видны еще несколько изолированных скал, поднимающихся над морской поверхностью, которые называют Карави — Скалы-Корабли. (Элькен Кая)
Пизиформные порфиры с зернами зеолита, усеивающие берег, склоняют меня к мнению, что здесь в море произошло извержение, которое и стало причиной этого изолированного поднятия.
(По современным данным Скалы Корабли остатки древнего горного хребта, а не извержение вулкана).

Тут в глубокой древности обосновалось многочисленное население, используя очень выгодное и сильное в оборонительном отношении положение: массив скал выдвинут в море как обширный и великолепный мол между двух превосходных портов.
Залив с востока сегодня перекрыт, но залив с запада, собственно залив Опука, еще и сейчас является одной из наиболее надежных и удобных стоянок для военных судов, которые прекрасно защищены от ветров с севера и с запада.
Но прежде чем отправиться блуждать среди молчаливых руин, неужели мы не дадим ему имени, — имени, которое подогреет наше воображение подсказав нам, что мы находимся не на чуждой земле ?
Я полагаю, что следующий отрывок из Скимна Хиосского, который жил за сто лет до н.э., не оставляет сомнений относительно его названия.
Я приведу его полностью.
«От города Лампада до высокого мыса Тавриды, который называют Бараний Лоб, насчитывают 120 стадий.
Тавры здесь особенно многочисленны и их сборища ведут в горах кочевую жизнь.
Варвары по их жестокостям и убийствам, они поклоняются божеству столь же варварскому, что и они сами, по его отвратительным преступлениям. вся страна, которая простирается далее от Афинеона до Китаса, принадлежит скифам.
Еще далее находятся Боспор Киммерийский и город Киммерик, где корабли могут укрыться в порту, когда дуют сильные ветры с запада.
Перед ним неподалеку от берега, видны два маленьких скалистых островка.
Пантикапей, последний город, высится у самого входа в Меотийское озеро; он зовется столицей Боспора».
Скимн выделяет характерные черты Киммерика, дающие возможность легко узнать нашу руину, которую два скалистых островка, называемых Карави - (Скалы корабли), отличают от всех других позиций полуострова.

Теперь мы поймем текст Страбона он пишет:
«В горной стране тавров есть также гора Трапезунт, одноименная с городом, находящимся на границах Тибарании и Колхиды.
В той же горной стране есть и другая гора — Киммерий, названная так по имени киммерийцев, некогда господствовавших на Боспоре; отсюда же называется Боспором Киммерийским вся та часть пролива, которая прилегает к устью Меотиды».
(Мы полагаем, что он имеет в виду гору Опук, и не последуем за Птолемеем, который помещает Киммерик в центре Крыма, не поняв Страбона, объединившего обе эти местности по причине их аналогии с названиями, чуждыми Крыму.)

В остальном представляется, что Киммерик, как и большинство городов Керченского полуострова, во времена Страбона и Плиния был почти пустынным.
(Это очень спорный вопрос, по видимому в этих местах еще был расцвет эленистического государства – Боспорского царства)
Название Киммерик у Константина Багрянородного изменено в форму Киберник, в месте, где он рассказывает, что пантикапейцы, разбитые херсонесцами, были вынуждены воздвигнуть в качестве границы Аккосов вал, протянувшийся от Азовского моря до Киберника.
Еще одно воспоминание о киммерийцах и об их мощи на Боспоре до прихода скифов: возможно, они уже соорудили Аккосов вал, чтобы оборониться с европейской стороны, как они уже сделали с азиатской стороны Боспора: пантикапейцы лишь обновили укрепление киммерийцев, которое долго служило их границей.
Паллас, измеривший его, установил, что вал имел 80 футов ширины в основании, а ров — 40 футов ширины.
(Здесь описывается Узунларский вал, который своей южной частью упирается в Узунларское озеро, - куда мы ходим «по соленной белой корке» на гору Кончак)

Гора Опук была естественной крепостью: скала обрывалась со всех сторон, за исключением северо-востока, где построили стену.
(речь идет о цитадели, что выше каменоломни, на востоке Опука)
Юго-восточная оконечность скалы была занята акрополем; (цитадель), стена в 200 футов длиной и 9 футов толщиной отсекала эту часть плато, оставляя полосу шириной 60—70 футов.
Эта массивная стена была построена из больших блоков известняка, добытого на склонах самой горы, где сохранились еще карьеры
 (каменоломни с летучими мышами, не перебиваемым запахом гуано, местом нашего обеденного привала и традиционной бутылки вина у каменного надвратного столба входа в каменоломню) и где наполовину вырубленные блоки напрасно ждут уже два тысячелетия рук, которые должны завершить эту работу.

Угол большой стены упирался на северо-востоке в одно из самых крепких сооружений.
Стены, которые образовывали прямоугольник 50 футов длины на 45 ширины, имели не менее 12—13 футов толщины; они были построены, как и длинная стена, и напоминали своими формами циклопические постройки Греции и Золотой курган с его гробницей.
Ров, высеченный в массиве скалы, отделял это сооружение от внешнего города: вход вел в акрополь; стена разделяла его на две части.
Я не могу сказать, каково было предназначение подобного сооружения.
Остальная часть акрополя наполнена руинами, вырубками, и в нескольких уступах скалы высечен ряд бесформенных гротов, которые служили жилищами.
Перед одним из самых крупных гротов, прямо на краю пропасти, каменной глыбе придали форму пьедестала, как бы для установки статуи божества: видны две ямки, служившие для ее крепления. Подступ к пьедесталу был выровнен как платформа, на которую поднимались по трем ступеням.
Колодец, квадратный в сечении, снабжал водой акрополь; сегодня он почти засыпан.
Я нашел посреди руин донца амфор и керамику, подобную той, что находили в Керчи.
Большие ворота вели из акрополя в город, где дома частично примыкали к внешней стене; но самый значительный и населенный квартал, на мой взгляд, сосредоточивался вдоль края скалы, обращенного к юго-востоку. Г-н Дюбрюкс произвел там раскопки и нашел род вымостки мозаикой на глубине 7—8 футов.
Ее покрывала земля, смешанная с обломками кирпича, осколками керамики и раковин моллюсков. Можно было без труда проследить основания стен, ограды дворов.
Остальная часть плато была, по-видимому, менее заселена, и длинные ограды указывали, что часть земли была занята садами.
Сегодня дикие тюльпаны и горные пионы составляют единственное украшение этого заброшенного плато.

(Ныне там нет ни тюльпанов и горных пионов – постарался человек за последние два сторлетия, да и вообще от описанных руин, так же осталось не много, все же гору разрабатывали в XIX веке для добычи камня, затем во время второй мировой здесь находилась немецкая тяжелая батарея, а после войны советский ракетный комплекс, ныне здесь заповедник и все вновь дикое).
Таковы были город и акрополь; но средства обороны не сводились к этим простым укреплениям: следовало защитить остальную часть полуострова между гаванью и заливом, нужно было сохранять под своим контролем море и порты в случае, если бы город подвергся нападению со стороны суши.
В качестве первой принятой меры была постройка длинной стены, которая идет от юго-восточного угла акрополя и, окружив ломаной линией длиной в 1400 шагов город, завершается в глубине залива Опук.
Квадратная башня отмечает первый угол по выходе из акрополя, и руины древних жилищ и дворов тянутся у подножия скалы вдоль обеих сторон стены, имеющей 6—7 футов толщины, которая защищает, таким образом, подступы с восточной стороны, где на равнине находится деревня Опук.
Остатки стены указывают, что подобным же образом защищали западную сторону между скалой и заливом.
В углу, отмечавшем переход между морем и заливом, стена примыкала к крепости, построенной из крупных блоков известняка на обрывистой скале.
Жилища предместья, примыкавшего к крепости, теснились по склонам горы и на морском побережье до самого залива.
Колодец, вырубленный в массиве скалы у подножия крепости, снабжал жителей водой.
Стена, начинавшаяся от места, где городские укрепления граничили с открытым предместьем, почти скрытая под наносами песка, показалась мне древним молом, выдвинутым в залив; видимая часть имеет 6 футов ширины.

Таков ансамбль укреплений Киммерика, охватывающий пространство в 7 кв. верст; все в нем, что не было занято акрополем, городом или бесплодной скалой, было некогда покрыто загородными домами, садами, от которых сохранились там и сям каменные ограды.
Дороги, следы которых не совсем стерлись, вели из одной крепости в другую, из одного порта в другой: ворота выходили в сельскую местность.
Прекрасный фонтан превосходной воды, не иссякающий посреди этой обширной груды руин, где я не встретил ни следа живого существа, — единственное, что оживляет эту пустыню.
(Все тот же единственный живой родник Опука).
Татарские обитатели Опука приходят за питьевой водой к древнему фонтану Киммерика.
Они приезжают сюда на телегах, запряженных быками, и в течение большей части года не имеют другого источника.
Киммерик с его прекрасным портом представляет собой позицию, из которой нетрудно было бы что-то сделать; но для этого необходимо другое население, нежели местные татары.
Киммерик не принадлежал к числу городов, основанных милетянами, как и квадратная крепость в 2 верстах от Чурбаша: здесь не видно курганов ни на горе, ни в окрестностях; вероятно, гробницы высекались в скале, возможно также, что некоторые груды камней, рассыпанные там и сям у подножия скал, были древними разрушенными дольменами.
(В окрестностях Опука есть некрополи разных народов, в том числе греческие курганы, киммерийские могилы, таврские каменные ящики – так называемые «дольмены». Здесь так же есть след Хазарского поселения, которое я часто показываю своим туристам).

Г-да Бларамберг и Келер полагают, что генуэзцы брали камень из руин Киммерика, чтобы строить Кафу; действительно, географы XVII века Мелети и Сансон уверяют, что они были взяты в Тузле.
Тузла, деревня, сегодня разрушенная, находилась неподалеку от руин Киммерика, на восточных берегах соленого озера (Кояшское озеро) — древнего залива, который я описал.
Согласно Шардену, Тузла означает солеварня.
(Действительно так, деревня была возрождена в XIX веке, там занимались добычей соли, видь Кояшское озеро одно из самых соленных в мире, 350 грам на литр воды! Деревня перестала существовать  в 1944 г. я знаю старика, который родился в этой деревне, он жив и по сей день. Любознательным могу показать старое татарское кладбище)

При использовании  всех материалов  и фото в том числе, гиперссылка на сайт Странник Дори обязательна!.