Когда весной 1942 подготавливалась вторая «молниеносная война» против юга Советского Союза, проблема полного завоевания Крыма снова выдвинулась на первый план.
За год до этого силы вермахта смогли занять большую часть полуострова, но местность вокруг Керчи на востоке, а также крепость Севастополь на юго-западе оставались под советским контролем.

Портовый город считался самой сильной крепостью мира.
Ее гарнизон состоял из больше чем 130.000 человек, которые располагали многочисленными орудиями, самыми современными укреплениями и уже смогли накопить опыт при обороне от немецких атак.

Большое справочное пособие, изданное армейским историко-исследовательским институтом Бундесвера, «Немецкая империя и вторая мировая война» также ставит вопрос, не было ли простое окружение Севастополя рациональнее полного уничтожения.

Причина решения Гитлера любой ценой завоевать Севастополь лежала, однако, не только в идеологии, но и в истории.
Уже давно Крым был запланирован как жизненное пространство для "чисто немецких" поселенцев (прежде всего, жителей Южного Тироля).

Согласно генеральному плану «Восток» Крым должен был переименоваться – в память о крымских готах поздней античности – в «Готскую область», а Севастополь в «гавань Теодериха».

Однако наряду с этим для Гитлера существовали и другие исторические параллели.
В Крымской войне в 1854/55 Севастополь долгое время сопротивлялся осаде англичан, французов и турков. Несмотря на его захват, город с тех пор стал русским "Городом-Героем".
И даже советы чтили святость этого места, c которого когда-то первые монахи из Византии начали христианскую миссию в Киевской Руси.

Однажды за ужином Гитлер признался Геббельсу, что он полностью осознает роль завоевания Севастополя в борьбе за мировую гегемонию.
Для него захват города был способом наглядно продемонстрировать могущество Германии над всеми великими державами 19-ого столетия, которым понадобилось два года, чтобы добиться успеха.

При этом Гитлер (и все немецкое руководство) легкомысленно упустили из внимания опыт Крымской войны, давший основу для современного ведения войн.
Всё решали не быстрые победы, а лучшая логистика, развитые технологии, высокие промышленные потенциалы и их глобальное использование.
Недостаток в одном из пунктов должен был решить, как показала уже зима 1941 под Москвой, мировую войну. Гитлер не распознал этого и в 1942.

Для окончательного взятия города немцы перебросили под Севастополь мощную группу тяжелой артиллерии.
Впервые используются самые тяжелые орудия типа "Дора" (калибр: 80 см, дальность действия: 54 км, вес: 1350 т, обслуживание: 4000 человек, транспорт: 60 грузовых поездов).
Эти орудия привезли специально для уничтожения севастопольской береговой батареи №30, т.н. форта «Максим Горький-1», который «в силу своих исключительных качеств отсрочил падение Севастополя более чем на полгода».

С шедевром фортификационного искусства самой крупной береговой башенной батареей Черноморского флота № 30 Вы можете познакомиться в уникальной экскурсии Странника Дори «Тайны подземного Севастополя».

Несмотря на все эти действия битвы за Севастополь продолжались 250 дней, с 30 октября 1941 г. до 4 июля 1942 г, со страшными потерями на обеих сторонах.

Около 300 тысяч убитых, раненых и пленных с немецкой стороны, около 200 тысяч убитых и пропавших без вести, около 100 тысяч пленных с русской стороны, из 200 тысяч жителей Севастополя выжила только одна шестая часть.

«Великолепный Севастополь представляет собой картину безнадежного опустошения.
Город придется отстраивать полностью заново.
Не осталось... ни одного дома, в котором можно было бы жить», сообщал очевидец.

Гитлер, который только что отпраздновал захват ливийской крепости Тобрук как большой шаг на дороге к мировому господству, ожидал быстрой победы и над Севастополем.
Министр пропаганды Геббельс был менее эйфоричен.
Так в сообщениях, которые попадали с фронта в Германию, едва ли говорилось о трусливом русском "подчеловеке", как это было после боев в 1941.
Многочисленные цитаты скорее показывали, что успешное сопротивление русских солдат вызывало всё большее уважение немецких фронтовиков.

Геббельс напоминал о том, что «в нашей стране живут еще 5 млн. человек, которые раньше были приверженцами коммунистической партии».

Поэтому подобные сообщения из Крыма могли пошатнуть "установку немецкого народа против большевизма".
Без промедления Геббельс утвердил в прессе «определенную шкалу понятий», которая должна была представлять сопротивление большевиков как «силу сопротивления, организованную на примитивной, животной сущности рабства», которая должна ясно выделяться на фоне «героического немецкого солдата».

И все же, словами или шкалами понятий нельзя вычеркнуть то, к чему месяцы спустя привела катастрофа под Сталинградом...