В конце октября, после завершения всех туров и походов со своими туристами по Крыму,  а также сезонной остановки деятельности театра «Мидгард», я решил съездить в гости к своему другу Виктору - философу, художнику, поэту и руководителю театра «Вирджиналис».
Я уже писал на сайте об этом уникальном театре, в котором под руководством Виктора работает более десятка «девственниц» актрис разного ролевого характера.  

Этой осенью, Виктор, в течение полутора месяцев вел аскетичный образ жизни, находясь в уединенной бухте на мысе Киик-Атлама с двумя актрисами своего театра Лолой Викторовной и арфисткой Зоей.
Перед этим коллектив театра участвовал в небольшом фестивале, который проходил в маленьком поселке на Киик-Атламе, в Орджоникидзе.

Собравшись проведать Виктора,  я взял с собой Валентину, актрису студии «Мидгард», которая давно хотела пообщаться с Виктором и участниками театра «Вирджиналис».
По дороге мы заехали на рынок перед Старым Крымом, закупили овощей, фруктов, винограда и других продуктов... в общем все то, о чем обычно мечтает «Робинзон» на необитаемом  острове.  
Разложили по большим пакетам и отправился в путь. 

Место обитания  Виктора, оказалось действительно очень уединенной бухтой, и при этом довольно труднодоступной - попасть в нее возможно только морем, по суше практически пути нет.
Вернее дорога есть, но теоретически, потому как на пути вас встречают такие трудности как: проход по охраняемой злыми собаками и серьезной военизированной охраной, территории военного завода, а также по территории военной части, через которую не только ходить нельзя, но даже приближаться на 300 метров к забору из колючей проволоки запрещено, к тому же, в  конце пути есть отрезок, примерно с километр, где необходимо с осторожностью проходить по практически отвесным скалам, а под ногами очень опасная сыпучка.
Падать там примерно с высоты метров 150 – 200, к воде с камнями…
Так что - вариант прохода, не вариант...

Виктор поддерживал связь с внешним миром при помощи своей  лодки - каноэ.
Пару раз в неделю он выбирался на ней из своей бухты в маленький приморский поселок.
На  телефонную связь он выходил крайне редко, в силу отсутствия нормального покрытия сети.
Созвониться с ним была возможность лишь раз в неделю в определенный день в условленное время.

О том, что Виктор на Киик-Атламе, я узнал случайно.
Во время сентябрьских туров, я был как всегда занят и не было времени поддерживать связь с кем-либо.
Все походы проходили по восточному Крыму.
А один из них, последний октябрьский тур, (о котором на форуме есть хороший  фото-рассказ изложенный Томой), базировался  вначале несколько дней в Коктебеле.
Там, в Доме музее  Волошина, беседуя с моим  другом Вадимом, научным сотрудником этого музея, я узнал, что у них будет проходить концерт дуэта гусляров из Москвы – Кости Сегитова и Марьяны Мельвиль.
С этими молодыми и талантливыми музыкантами я познакомился несколько лет назад, после нашего известного рождественского похода по зимнему Карадагу.
Тогда они давали, совместно с театром Вирджиналис, концерт в Феодосийском кафе  "Антресоль".
И вот долгожданная встреча.
Мы с Марьяной и Костей с интересом обменивались новостями, которых накопилось множество со дня нашей последней встречи.
Вот в этом разговоре я и узнал, что Виктор, с Лолой и Зоей живет на Киик-Атламе.

Я очень загорелся желанием сделать ему сюрприз и посетить его на необитаемом побережье.
Цель была, только как ее реализовать?
По плану тура, на следующий день у нас должен был быть поход на яхте капитана Василия от Приморского в Двуякорную бухту, которая омывает Киик-Атламу с восточной стороны, а  Виктор жил на западной.
Нам стоило только обогнуть мыс, и мы бы увидели «робинзонов».

На второй день погода стояла не очень подходящая, слегка начинало штормить, но поход на яхте никто и не думал откладывать.
Мы шли постоянно прижимаясь к берегу в надежде найти защиту от крепкого ветра.
Вскоре дошли до Двуякорной и прижались к восточной стороне Киик-Аатламы.
С запада дул сильный, порывистый ветер.
Наша попытка выйти за Иван-Бабу ни к чему хорошему не привела.
После минутного совещания с капитаном, было решено не рисковать и не идти к заветренной бухте, где жил Виктор.
Уж больно не хотелось быть выброшенным на отвесные скалы…
Решение было разумным и своевременным, ветер крепчал и по рации передали штормовое предупреждение в 5 баллов. 
Тогда мы пошли в гавань завода «Море».
А этот 5 бальный шторм таки нас догнал потом на Опуке.  
Но мысль встретиться с Виктором в столь необычном месте меня не оставила.
Уже после тура, чудом созвонившись  с ним, я договорился о встрече.
Был назначен день и Виктор должен был подойти  на своем каноэ в крайнюю точку на Киик-Атламе, до которой я мог дойти пешком.

И вот в счастливый солнечный день, я иду по разноцветным камням бухты Провато к условленному месту, несу свой рюкзак с вещами и пакеты с гостинцами для дикарей.
Еще по телефону я выяснил, что питаются они в основном тем, что поймают в море.
Два-три раза в неделю, они ставили сеть и ловили рыбу, которая и была их основной пищей.

Пройдя  несколько километров по безлюдному пляжу, состоящему из больших валунов и очень живописных хребтов, мимо остатков колючей проволоки, (это было ограждение торпедного завода), мы перевалили через каменистую гряду.
При этом я несколько метров шел с трудом по узкому карнизу с рюкзаком на спине и пакетами с фруктами в зубах, цепляясь за выступы руками.
Потом я оказался на возвышенности, с которой открылся прекрасный вид на следующую обширную бухту.

В ее дальнем конце, я увидел Виктора, идущего к нам навстречу на своем каноэ.
С такого расстояния он был похож на сгоревшую спичку.
Каноэ Виктора сделано по конверсии из  армейского пластика на военном морском  заводе в Николаеве.
Николаевская каноэ - типичная  лодка американских индейцев.
У лодок такого типа нет различия между кормой и носом, все ее концы имеют одинаковый вид  и высоко вздернуты  вверх. 
По идее, тип такого судна способен плыть в любом направлении и обладать высокими качествами гребного судна.

И вот Виктор уже рядом.
Последовали бурные приветствия, и начался процесс загрузки лодки вещами.
Их оказалось довольно много, а вместимость лодки на редкость маленькой.
Виктор предложил наиболее ценные вещи – рюкзак, телефон, фотоаппарат и обувь спрятать в два гермомешка.
(Я потом очень пожалел, что не разделся совсем).

Мы  оттолкнули лодку от берега и сели внутрь, при этом ее здорово качнуло и у меня мелькнула мысль о том, что может случиться с ней при более мощной  волне… 
Виктор указал мне место впереди, Валентина села между нами на скрученные кариматы, и мы начали свое легкое скольжение по воде.
Лодка идеально слушалась весел.
Погода была отличная, легкие волны, убаюкивая, покачивали каноэ, нам в спину дул легкий бриз, жизнь казалась прекрасной и удивительной.
Я греб, размеренно опуская весло со своей, правой стороны каноэ, а Виктор, сидящий в двух метрах позади меня, загребал с левой стороны.
Каноэ набирало ход, меня охватывал азарт гонки, я уже чувствовал себя «Чингачгуком, сыном Большой Медведицы» летящего по волнам…

Обрывистый мыс, на который мы держали свой путь, был все ближе и ближе, и вот мы практически на его траверзе.
Волнения в море стало больше и нам приходилось грести с большей осторожностью, в то время как волны настойчиво бились о правый борт.
Виктор предупредил меня, что сейчас может быть более серьезный накат и надо слаженно действовать при высадке на берег.
Чем дальше мы двигались к бухте, которую было уже видно, тем сильнее вздымались гребни волн, упрямо рассекающиеся носом нашего каноэ.
До этого момента, мы шли полностью прикрываемые мысом, далеко выступающим в море.
Теперь же, мыс позади и мы подверглись воздействию всей мощи морской стихии…

У каноэ плоское днище, оно приспособлено для рек, а не для морских походов, малейшее неловкое движение, больший напор волны с одной стороны могли привести к опрокидыванию.
Я упорно гнал от себя эти мысли и с уверенной силой опускал весло в бурлящие волны …
И вот настал самый важный момент, Виктор предупредил, что надо необходимо делать поворот, поэтому мы сбавили скорость и налегли на правую сторону.  
Каноэ послушно повернуло влево и стало носом по направлению в центр заветной бухты, а кормой в сторону открытого моря, откуда вовсю наступали волны.
Мы шли прямиком в маленькую бухточку, до берега оставалось метров 200.
Виктор крикнул, что в сотне метров от берега есть подводные камни в виде рифа.
Я мало различал камни, а видел только белые буруны в том месте, где о них разбивались волны.
Мне казалось, что они тянутся сплошной линией между нами и берегом.
Но Виктор сказал, что между двумя камнями есть проход. 
Я не очень понимал, как мы найдем этот проход, и какой маневр  надо сделать, что бы проскочить и не распороть днище лодки между этими двумя камнями.

Но в этот миг налетела серьезная волна, я бы даже сказал это был девятый вал…
Лодка резко приподнялась, но волна была настолько большой, что перехлестнула через борт.
Валя вскрикнула, но я даже головы не повернул, опасаясь делать резких движений в перегруженной лодке…
Мы были еще на плаву, хотя сидели уже в воде… в эти минуты я ясно осознавал, что шансов у нас никаких нет.
Каноэ, принявшая на свой борт столько воды, утратила плавучесть и маневренность, а борта лодки всего на несколько сантиметров возвышались над поверхностью воды.
Моя голова была свежа и мысли ясными как никогда, не было страха, ни паники, не было беспокойства о сохранности фототехники и мобильных телефонов, находящихся в рюкзаке.
Было только состояние какого-то куража, эйфории от приключения и к тому же, меня разбирало веселье.

Последнее что я помню – это вид удивительных огромных скал закрывающих небо до зенита.
Всю бухту окружали мрачные отвесные скалы, у подножия которых тянулась узкая, в несколько метров, полоса пляжа, куда мы должны были доплыть.
По этой полосе пляжа беспокойно бегали, размахивали руками и что-то кричали две испуганные актрисы театра Виктора. 
В этот миг, накатила еще одна волна, которая накрыла нас и полностью перевернула лодку...
И мы дружно пошли на дно...

Когда я вынырнул из-под лодки, зрелище было как при настоящем кораблекрушении: рядом возле меня, показывая киль небу колыхалось в волнах длинное тело каноэ, за него держался Виктор, Валентина плыла рядом,  а вокруг нас плавали наши вещи – гермомешки, весла, пакеты с фруктами.
Все это норовило утонуть или уплыть в сторону.  
Море  с каждой налетавшей волной желало присвоить и унести от нас поклажу.
Кое-как собрав все плавающие вещи, мы стали  решать довольно сложную задачу.
Лодку мы перевернуть не могли, вычерпать из нее воду также.
Оставалось одно - толкать тяжёлую лодку и собранную кучу вещей  к берегу, это примерно метров 150.
А еще необходимо было ухитриться перевалить через рифы, при этом остаться целыми, не разбить лодку, не потерять вещи и не дать им утонуть.
А волнение на море все нарастало.

Море в октябре довольно прохладное.
Благо я попал в море в верхней одежде, которая держала тепло для тела, лишь неприкрытые одеждой места стали вскоре замерзать.
Все это время, а это десятки минут барахтаний в воде, меня не покидало чувство какого-то де-жа-вю, хотя я никогда до этого не тонул.
Еще было ощущения веселья, хотя если разобраться в сложившейся ситуации, ничего смешного не было.
Было крайне неудобно, не имея опоры под ногами толкать затонувшую лодку к берегу, при этом следить за вещами и веслами, что бы их не унесло в море.
Глубина была еще приличная.

Стало проще, когда доплыли до прохода между каменными рифами, можно было стать по грудь в воде на камни.
Но тут добавилось сложности с маневрированием между камнями, надо было не только уследить за вещами, но и не оказаться зажатым между лодкой и рифом.
В противном случае, тяжелая, наполненная водой лодка могла просто раздавить  нас, своим бортом прижав к рифу.
Подгадав нужную волну и как-то исхитрившись, по воле бога и судьбы мы со всеми пожитками «влились» в проход между рифами.
Дальше было уже проще: по пояс в воде дотащили вещи и лодку через небольшую лагуну, которая располагалась за рифом, потом бросили все на берег, лодку на отмели перевернули, вылили воду и втащили на крохотный галечный пляж.

На берегу нас ждали  взволнованные Лола Викторовна и арфистка Зоя.
Они помогли  нам собрать вещи и перенести под скальный навес.
От холода меня трясло, надо было срочно переодеваться во что-то сухое.
Спасшиеся с каноэкрушения  быстро сбросили свою мокрую одежду и, оставшись обнаженными стали перебирать вещи в гермомешке.

Гермомешок напора воды не выдержал и набрался воды.
Я разложил на камнях все свои вещи и продукты, зрелище было печальное.
Подошла Лола Викторовна и сказала что это не беда, и теперь фрукты мыть не надо.
Жаль было, что вымок мобильный телефон и перестал работать, а там были все мои многочисленные важные контакты.
Найдя некоторые вещи не совсем мокрыми, (спасли целлофановые пакеты), я переоделся, завернулся в брезент и стал  с любопытством осматривать лагерь современных робинзонов.

Устроились они очень даже хорошо.
Бухта была небольшая и очень уютная.
Она представляла собой замкнутый со всех сторон амфитеатр из отвесных скал высотой в метров 50 – 80, с трех сторон охватывающих бухту полукругом.
Почти всюду хаос из камней и гигантских валунов, представлявших собой типичный конгломерат, из подобных скал состоит Демерджи и Меганом,  также там много песчаника с вкраплениями других более твердых минералов.

Под отвесными скалами, от которых до воды было метров 20, находились неглубокие гроты, по-видимому, выбитые волнами за тысячи лет во время сильных штормов.
С этой точки зрения, место небезопасное.
Во время октябрьского пятибалльного шторма, (тот который мы с группой 30 сентября застали на Опуке), Виктору с барышнями пришлось собирать все пожитки и забираться на почти отвесные скалы как можно выше, чтобы их не достала волна.
Еще одна опасность подстерегала находящегося здесь человека – это время от времени падающие со скал камни.
Почти над всей бухтой скалы имеют отрицательный уклон и нависают гигантским козырьком.
Особенно во время или после дождя, а также ранним утром.
Тогда мягкая песчаниково- глинистая порода, из которой сложены местные конгломераты, размягчается и время от времени  она «отпускает» вкрапленные в нее камни.
Хорошо если это камень с горошину, а если с футбольный мяч или более того - метр в диаметре? 

По рассказам Виктора, за время их пребывания, такие столь серьезные камни падали несколько раз.
Один упал прямо на то место, где сидел Виктор за две секунды до этого.
Он поднялся, сделал пару шагов, и сразу же на то место, где он сидел, рухнула огромная глыба.…
Но как вы понимаете, настоящих романтиков и философов, такие незначительные превратности судьбы никогда не остановят и  настроение не испортят.

Для защиты от ветра, жители затерянной бухты, выложили из камней небольшие заборчики под два метров в высоту, загораживая вход в гроты.
Получилось нечто, напоминающее небольшой  дом,  сложенный из обкатанных водой валунов, придающих строению очень импозантный вид.
Дом состоял из кухни, спальни, гостиной, гаража (пещерки) для каноэ и алтаря, поставленного в ознаменование чудесного спасения Виктора от рухнувшей глыбы.

Достав из мокрого рюкзака припасенное для нашей встречи вино, мы сели на кухне у круглого стола, представлявшего из себя огромную плоскую глыбу.
Виктор закурил свою неизменную трубку, и полилась неспешная беседа, которая случается после длительной разлуки.
Тогда минуты незаметно переливаются в часы, а часы становятся песчинками в океане времени…
Виктор, как никогда был очень разговорчив, возможно его, как  и меня возбудило наше маленькое приключение - каноэкрушение.

Мы беседовали о философии, о жизни, о планах совместного творчества, о достижениях и успехах театра Вирджиналис, о поездке Виктора этим летом под Калугу и его участие в фестивале Архстояние, о победах и разочарованиях которые случаются у всех творческих личностей, случаются время от времени.
Да это и не беда, а наоборот - после разочарований происходит переосмысление ценностей и  бывает появляются решения, противоречащие предыдущей цели, но приводящие к новым победам, и возможно даже над самим собой…

Под вечер, мы разожгли костер из плавника, который был выброшен морем и заботливо собран руками постояльцев этой бухты.
До этого дрова экономили, но тут ради прибытия гостей, решили сжечь их без зазрения совести.
Приятно согревало тепло костра и приятных собеседников.
Иногда Виктор замолкал, курил трубку, взор его становился очень мечтательным, доверчивым как у ребенка и он смотрел вдаль, на море или всматривался в огонь костра с присущим ему бесстрастием.
Возможно, он думал, что вскоре эта робинзонада должна будет прекратиться, что его уже давно ждут студенты в университете, пора читать лекции.
Я думаю, ему очень не хотелось уезжать из этого места…

Когда время перевалило за полночь, настала пора самых интересных рассказов.
По договоренности, каждый должен был рассказать свою историю.
Я рассказал историю о крысах, которая пришла на ум спонтанно и была навеяна вот чем.  
Меня удивили мешки, висевшие на крюках привязанными к отвесным скалам и к потолку пещеры наших робинзонов.
После моих расспросов, мне объяснили, что так спасают нехитрые съестные припасы от крыс, которых было очень много, и они были наглы и бесцеремонны.

Действительно, с наступившими сумерками, я увидел мелькавшие то тут, то там серые тени и слышал резкие писклявые звуки.
Мы  в суматохе сразу забыли подвесить привезенные нами продукты  и расплатились за это.
Крысы сразу же воспользовались нашей неосмотрительностью и подчистили наши припасы.

Виктор рассказал поучительную историю времен своей молодости.
Историю о том, как он длительное время жил в бухте Каралара.
Он не знал, как называется эта местность, а жил там в то время, когда еще действовал Багеровский аэродром, когда проход в эту зону был запрещен.
Я подробно расспросил Виктора, и понял, о каком месте идет речь.
Там с ним произошла история, которая навсегда изменила в нем отношение к миру и к жизни вообще …

Ночью я долго не мог заснуть, лежал, и слышал писк крыс между камнями, гул разбивающихся о скалы волн, наблюдал свет звезд между камней, которые закрывали вход в грот.
А может это были и не звезды, а светонакопительные  фонари которыми пользовались «Робинзоны».
Но мне было так хорошо от всего этого, что вскоре я уснул, убаюканный этими чудными ощущениями.

Утром мы совершил подъем по очень крутому склону и вышли на самый кончик мыса Киик-Атлама.
В этом месте во время войны были немецкие батареи, противокорабельные и зенитные.
Между камней я видел остатки окопов и блиндажей, валялись какие-то доски, ржавые детали неких конструкций и стреляные гильзы.
С самого кончика мыса открывался хороший вид на скалу Иван-Баба.
На этом маленьком островке, величиной с трехэтажный дом, когда-то в древности была маленькая одинокая келья, принадлежавшему монаху отшельнику.
Это был схимник, принявший обет и ушедший от мирской суеты в сей отдаленный и очень труднодоступный скит.
У подножия скал, недалеко от этого места бьет родник.
По-видимому, этой водой и питался отшельник Иван.
Татары его прозвали Иван Баба, что означает: Отец Иван.
С материковой скалы, на крохотный островок, когда то был устроен примитивный мост из доски, перекинутой через ущелье, внизу которого бушевали волны.
Эта доска служила монаху мостом, связывающим его с остальным миром.
К монаху иногда приходили за советом местные жители.

Это был прозорливый старец,  он мог видеть будущее и помогал просившим его о помощи.
Но не каждый смельчак мог пройти по доске отделявшей утлое жилище Отца Ивана от остального мира.
Только в крайней нужде, ведомые высшими силами, люди могли решиться на это.
Как считают осведомленные, камень – островок Иван – Баба является Местом Силы, где и по сей день происходят необычные явления.
Попасть сюда крайне сложно и место по-прежнему считается недоступным для многих эзотерично настроенных искателей.
Сюда приходят избранные, ведомые одной понятной только им целью, совершают задуманное и уходят восвояси удовлетворенные  результатом.
 
Я не мог долго стоять на краю обрыва и любоваться видом на остров.
Ветер нарастал и начал накрапывать дождь, и я понимал, что путь назад по мокрым сыпучим камням будет нелегким.

Вернувшись в бухту, мы застали там новых гостей.
Пришел очень большой знаток Крымской эзотерики, специалист по Местам Силы, мой знакомый, житель поселка Орджоникидзе, Игорь.
С ним был еще один мужчина, которого я сразу не узнал.

Он поздоровался и представился, добавив, что знает меня, т.к. путешествовал со мной по Киммерии лет 5 назад…
Присмотревшись, я узнал Александра, врача из Москвы, которого в одну из первых групп по восточной Киммерии привели мои бывалые туристки Люба и Дина.
Многие туристы помнят историю, про холодную ночь и девушку, просящую мужика для обогрева.
История эта произошла тогда в первый вечер нашего тура, во рву Арабатской стрелки.
Я часто при случае ее рассказываю в наших походах и обязательно изложу ее более подробно в ближайшее время.

Встреча была удивительна и в который раз подтвердила мысль о том, что не бывает ничего случайного в жизни.
Все происходит только тогда, когда это нужно.

Пообщавшись с вновь прибывшими, выпив вина с радушными хозяевами, мы собрались в дальний обратный путь.
Плыть назад в каноэ я не хотел, опасался за фототехнику.
Решил пойти тем путем, по которому прошли сюда Игорь и Александр.
Хотя там было и опасно - сыпучка и отвесные скалы меня не волновали, опасно было другое.
Собаки охраны, сама охрана завода, и охрана военной части.
Радовало то, что шел дождь, под которым всякая уважающая себя собака и охранник сидят в теплом помещении и думают, что никому в голову не придет мысль лезть куда-либо по мокрым скалам под напором сильного ветра.
Но я как раз был из таких.
Взвалив рюкзак на плечи, мы с Валей полезли вверх на скалы.
Под моими ногами катилась сыпучка, кроссовки скользили по мокрым камням, срываясь, падали с двухсотметровой высоты и летели вводу камни, каждый раз заставляя мое сердце сжиматься.
А мы все шли и шли вперед, мимо дремавших блокпостов, с угрожающими надписями, мимо охраны и злобных собак, которых «добрый хозяин в лихую погоду на порог не выпустит».
И вот показалась бухта Провато, где до оставленной мною машины, оставалось пару километров.
Вот так окончилось наше Крымское каноэкрушение, в котором меня посетила идея, что следующим летом я обязательно покажу все прелести этого места и проведу этими тропами, всех туристов участников клуба Странника Дори

Приезжайте на отдых в Крым, в наших походах, турах по Крыму,  всегда есть место приключениям, романтике, а если этого вам покажется мало, то я вам придумаю новые…

Мы сможем посетить эти места во время многодневного тура по восточному Крыму "Киммерийские дали".

Если погода будет благосклонна, то мы сможем и высадится здесь с яхты капитана Василия.

(При использовании  всех материалов  и фото в том числе, гиперссылка на сайт Странник Дори обязательна!)