Недавно, прогулялся по склонам куэсты, расположенной недалеко от деревушки Шули, (ныне Терновка).
Все лето, проезжая через эту деревушку, регулярно останавливался, т.к. группа обычно в этом месте покупала печенье для осликов и вино для лошадей (в смысле - не для лошадей, а для «рыбы по - караимски», я думаю, те, кто это делал, поняли о чем речь, а у других - все еще впереди)...

Только выезжаешь из Терновки в сторону Мангупа, сразу, с правой стороны, на южном склоне шулданской куэсты, темнеют отверстия - это остатки монастыря Шулдан (в переводе - "Отдающий эхом"), основанного в VII веке, по видимому, беглыми иконопочитателями из Византии.
Монастырь состоял из пары десятков вырубленных в скале пещер, существовал до XIII - XV вв., после чего был разрушен и не восстанавливался, вплоть до наших дней.

В течение последнего года, проезжая по дороге у подножия куэсты, где расположен монастырь, я наблюдал, как растет на скале, в толще которой расположен монастырь, сооружение, издали напоминающее крепостную башню феодального замка средневековья.
В последние годы, некоторые из заброшенных монастырей начинают возрождаться, там появляются насельники - православные монахи.
В южном монастыре на Мангупе, так живут и правят службу три монаха со священником, в Чилтер-Кобе вначале было три, потом они менялись неоднократно, какой-то промежуток времени было два, а теперь остался один священник, в Чилтер-Мармаре в прошлом году жил один монах, теперь он ушел, сия обитель ныне пустует.

Довольно нелегкий и тернистый путь проходят эти монастыри.
Холод, голод, бытовая неустроенность многих из монашества заставляет призадуматься, оставаться ли там.
Возможно, мешает что-то еще.. возможно, дефицит инвентаря для служб, хотя я знаю, что в некоторых монастырях служба свершается регулярно.
Многие спрашивают - «А зачем? Какой в этом смысл?».
Я думаю, особого здесь смысла искать не надо.
Кто-то поймет сердцем, а кого-то не убедят никакие слова.

Но расскажу вам один случай о том, как свет от лампады мангупского монастыря изменил убеждения человека.

«Однажды один человек, состоятельный предприниматель, смотревший «свысока» на священников, считавший, что они только ради личной корысти служат в церкви, проезжал в сумерках мимо Мангупа, смотрел по сторонам, и увидел на дикой скале мерцающий огонек.

-"Что это там? " спросил он. "Там древний пещерный монастырь, живут три монаха и каждую ночь правят службу" - ответил ему водитель.

-"Для кого они там правят, там же никого нет, такая высота, дикие скалы вокруг, и все же, как они зарабатывают деньги там" - не унимался проезжий.

"Там никого нет, кроме бога" - последовал ответ.

С той поры этот человек изменился, в нем что-то перевернулось в представлении о монашестве, о священстве, о выгоде, деньгах и службе в церкви.

Он стал помогать деньгами многим храмам и монастырям».

Собственно и вся история, но она имеет продолжение. 
Прошло пару лет.
Те священники с Мангупа, которые служили там несколько лет назад, куда-то уехали, и остался один старик монах.
Вскоре в монастырь пришел еще один монах, и вновь появилась надежда на возрождение обители, вновь горел огонь по вечерам в лампадах, эти огоньки можно было наблюдать издалека.

Но не долго лампады светили в ночи, пришел час, и новый монах, взял церковные сосуды и иконы, (приношения от разных посетителей) и скрылся в неизвестном направлении...
Очень горевал старец монах, сидя в оголенной церкви, и не было ему утешения.
Кроме одного - пути господни, неисповедимы...

Я знаю, что многие люди видят в таких событиях, в таких неожиданных поворотах, некую знаковость.
Может быть, не буду спорить.
Знаю одно, по-видимому, так было необходимо, то, что произошло в этой обители, с этими монахами, не нам судить почему, - «сверху, оно виднее». В жизни часто употребляют это выражение, наверное, не задумываясь, почему.
А с этим связана одна древняя притча, которая появилась много веков назад.
Она появилась, и бытовала среди того египетского монашества, которое в VII веке бежало в земли Тавриды, и создавало здесь пещерные монастыри:

«Некогда в одной местности жил праведный монах, хороший был человек, вел достойный образ жизни, почитали его люди, часто приходили за помощью и советом. Монах, не всем мог помочь, часто находясь в сомнении по тому или другому делу, о котором его вопрошали.

Вскоре он прослышал, что в другой части страны, а это была огромная Византийская империя, живет, прозорливый старец монашеского чина, человек святой и набожный, к нему обращаются часто люди, всем он помогает быстро разрешить тот или иной вопрос, т.к. будучи прозорливым, мог видеть некоторое будущее...

Наш монах, часто сетовал, на то, что он не прозорлив, что будущее скрыто от него во мраке, и он рассуждал:- «Если бы я был прозорлив, то сколь лучше бы я мог помогать людям, которые обращаются ко мне со своими просьбами и бедами! Почему я лишен дара предвиденья!»

Эти мысли привели его к решению, отправится к этому прозорливому монаху, и спросить его, почему господь не дает ему дара видеть будущее.

Он быстро собрался в дальний путь и отправился в дорогу. Пройдя какое-то расстояние от монастыря, где он жил, в поле, у перекрестка двух дорог он увидел стоящего в одиночестве монаха-схимника.

Несомненно, более высокого духовного ранга.

Наш монах подошел к старцу, поклонился, и почтительно приветствовал.

Лицо схимника было сокрыто черным клобуком, наш путешествующий монах, обратился с просьбой указать ему дорогу в то далекое селение, где подвизался прозорливый отшельник.

Схимник спросил его, зачем ему туда нужно, наш монах чистосердечно объяснил, тогда схимник сказал, что и он идет в то же место, к тому же монаху.

Наш монах обрадовался, т.к. путь предстоял неблизкий, полный опасностей, а вдвоем идти все же лучше, и предложил схимнику идти дальше вместе, тот молча кивнул, выражая согласие, и они пошли дальше вдвоем.

К концу первого дня, изрядно устав, монахи вошли в некое селение, и постучались в первый попавшийся дом.

Им открыл радушный хозяин, и впустил ночевать.

Дом оказался богатым, монахов угощал сам хозяин, выставив вкуснейшие яства на дорогих блюдах, сделанных из серебра.

Насытившись, монахи ушли почивать.

Поутру, позавтракав, собрались уходить.

Хозяин вышел их проводить.

Но схимник, вдруг подошел к столу, взял самое красивое и большое серебряное блюдо, подошел к окну, широко размахнувшись, выбросил его, блюдо описало широкую дугу, и упало в протекавшую поблизости реку.

Наш монах замер в немом изумлении, но хозяин ничего не сказал, промолчал, покорно опустив голову, схимник, повернувшись, молча покинул дом.

Наш монах, торопливо вышел за ним следом, догнал на дороге и молча пошел следом.

Он не пытался расспросить схимника об этом странном поступке, полагая, что тот объяснится.

Так они, не проронив ни слова, к вечеру добрались до следующего селения на их пути.

Монахи зашли в крайний дом, и попросились на ночлег.

В доме царила крайняя нищета, но хозяин был необыкновенно радушен, омыл ноги путникам, накормил монахов жалкими крохами еды, сам остался голоден, уступил монахам единственную кровать в доме, сам лег спать на пол. Поутру, когда монахи проснулись, хозяин извинился, что нечем угостить гостей, еды больше не было, и когда монахи засобирались в дорогу, хозяин подвел к монахам для благословения единственного малолетнего сына.

Вдруг Схимник, вместо благословления схватил мальчика за горло, и стал душить, удушив, оставил у ног отца, повернулся и вышел из дома.

Монах с ужасом устремился за ним, оглянувшись на пороге, увидел стоящего на коленях, рыдающего отца, прижимающего к груди бездыханное тело сына.

Наш монах весь день шел со схимником по дороге, не решаясь заговорить, мысли его были прикованы к тому злодеянию ужасному, которое совершил схимник и молил господа, что бы он унял безумца.

К концу третьего дня, монахи подошли к пустырю, вечерело, не было жилья, только поблизости виднелись какие то развалины.

В этих развалинах, на голодный желудок, на холодном полу и заночевали наши путники. Когда рассвело и монахи проснулись и собрались в путь.

Но, перед тем как уходить, схимник, разыскав поблизости лопату и заступ, с рвением безумца стал разрушать остатки этого древнего дома, успокоился он лишь тогда, когда от старого дома не осталось и следа.

Тогда схимник, отбросив заступ, отправился дальше по дороге.

Все это время, наш монах с ужасом наблюдал за ним, наконец, не выдержав, бросился к нему и воскликнул: «Откройся мне, кто ты? Зачем как безумец ведешь себя, зачем выбрасываешь в реку добро хозяина приютившего нас и щедро накормившего, почему злодейски удушил сына и без того несчастного, бедного человека, который отдал нам последнее из того, что имел, и зачем как безумец, на этом пустыре разрушаешь ты эти развалины?

Кто ты? Дьявол в плоти?»

Посмотрел на монаха схимник, сбросил вдруг с себя клобук, и увидел монах ангельский лик. - «Не дьявол, а Ангел я, послан к тебе в наущение господом богом нашим!

Объясню тебе сейчас поступки свои, которые показались тебе безумными:

- Богатый торговец, приютивший нас, ведет праведную жизнь, только в царствие господне мешает ему войти блюдо серебряное, не праведным образом некогда приобретенное им, с него началось все его богатство, выбросил я его, и не воспротивился он, понимая, в чем его грех, теперь совесть его чиста.

И ждет его спасение.

- А бедный человек, который поделился с нами последним, настоящий праведник, святости и высшей похвалы достоин, и раскрыты врата рая ему, его ожидая.

Но удушил я младенца у праведного отца из-за того, что останься он жив, то вырос бы из него лютый разбойник, принесший много горя и погибели душам христианским.

И не вошел бы тогда его отец праведный в райскую обитель, так как отвечают родители за детей своих, как их воспитали, и что из них получилось.

- А в этом доме заброшенном, который разрушил я до основания, спрятал некогда свои сокровища награбленные, разбойник лихой.

Должен он скоро из заточения выйти, придет сюда, будет искать спрятанное, если бы нашел, снарядил бы армию разбойников на эти деньги, много горя принес бы людям.

Но я разрушил этот дом, теперь он никогда не найдет спрятанного, не соберет армию, не будет больше разбойничать.

- Я думаю, ты уразумел урок?

Поэтому не спрашивай более, почему случается в жизни то или другое, не знаем мы путей господних, не видим мы далеко будущее, не можем предполагать даже, как повернется то, или другое дело.

Часто сетуем на то или это в нашей жизни, ибо не видим промыслов божьих, поэтому возвращайся назад, не иди к прозорливому старцу, не вопрошай его, почему тебе не дано, зреть будущее.

Значит так надо в твоей жизни, такой промысел божий в отношении тебя, ему, свыше, виднее».

Схимник повернулся и исчез, а монах наш вернулся домой».

Я думаю, вам понятен смысл этой древней притчи.

Когда я, в эти осенние дни, заинтересовавшись экзотической башней на скале, посетил монастырь Шулдан, увидел, что монастырь постепенно возрождается.
Идет строительство, кельи приобретают жилой вид, реконструируются храмы, возводится башня-часовня.
Возможно, когда-то он будет грандиозным объектом, возможно по популярности догонит, или даже перегонит Форосскую церковь.
Наверное, он станет культовым местом для паломников и любителей подобной экзотики как Фороский храм или Ласточкино гнездо.
Место, где он находится, располагает к этому.
Монастырь отстраивается, но служить там некому, там нет монахов и священника, нет регулярных служб.
Это настораживает и вызывает недоумение - все же не объект туризма строят, не Ласточкино гнездо.

Его отстраивают 11 послушников, естественно, без пострига, руководит ими некий "хозяин" (так они его сами называют), который дает деньги на восстановление монастыря.
Эти послушники говорят, что к ним иногда приходят монахи, священники, но, прожив пару месяцев, уходят, утверждают, что не выдерживают.

Возможно, пришедшим монахам и священникам тяжело ужиться в этом коллективе, он своеобразен, не зря ведь бытует пословица - «Со своим уставом в чужой монастырь не суйся».
Но здесь считают, что современные монахи и священники, слабые духом и не имеют того духа настоящих православных подвижников прошлого, что в этом монастыре ранее служили настоящие епископы, что монастырь проникнут святостью и силой, от которой современное священство бежит.

Может в чем-то они и правы, но в месте с тем, не следует забывать истину: «если что-то не получается или является непонятным, то причину надобно в первую очередь искать в себе, а не в других».
Отторгнуть непонятное, предать хуле, легче всего, снизойти до непонятного, разобраться в первую очередь в своих проблемах, намного сложнее. 
«Вначале вытащи бревно из своего глаза, затем соринку из чужого» - гласит мудрость.

По рассказам этих послушников, иногда к ним приходит священник из соседней деревушки, правит службы.

У меня осталось двоякое чувство после посещения этого монастыря, вроде хорошее дело делают, но что-то не так там. Свысока отзываться о современном монашестве, брюзжать и критиковать многие могут, а вот принять постриг, обет, сносить терпеливо все лишения монашеской жизни вдали от цивилизации не каждому дано.

Средств видно хватает на обустройство обители.
Внутреннее убранство храма оформлено в рамках православных традиций.
Жаль, что за обилием икон, и прочего церковного инвентаря, не видно самого дикого камня, и скалы, в которой он вырублен. Это придало бы необходимое настроение этому месту, наиболее соответствующее древней местной истории и окружающего ландшафта.

Весь в целом, монастырь довольно таки неплохо выглядит.
Я представляю, какого титанического, каждодневного труда это стоит, в этом послушникам не откажешь.
Буквально все здесь, сделано добротно, и довольно интересно выглядит.
Например, мне очень понравился частокол в галерее, ведущей через кухню к лестнице на плато.
Здесь территория монастыря сужается и прижимается к скале.
Этот участок территории монастыря, напомнил мне фрагмент из давно прочитанных повествований Конан Дойла - "Затерянный мир", или "Остров сокровищ" Стивенсона, там описываются такие частоколы.
И это исторически правдиво, я думаю древние монахи, полторы тысячи лет назад, когда создавали этот монастырь, так примерно и строили.
Возможно, частокол был даже более мощным, все же он призван служить защитой.

Хороша башня на вершине, над монастырем, она сложена из дикого камня, поросшего мхом, очень колоритна, здорово вписывается в окружающий пейзаж.
Также, деревянная лестница, ведущая к башнена вверх, не чужеродна местности и самой идее пещерного монастыря.
Ведь там, в скалах, выбито, вырезано древними насельниками множество отверстий, куда, несомненно, вставлялись бревна, так создавались бесчисленные лесенки от яруса к ярусу, деревянные козырьки, балкончики и крылечки.
В башне прорезаны в форме креста бойницы, это напоминает давно забытые картинки из рыцарских романов В.Скота или Сенкевича.

Недалеко от башни, на вершине куэсты, я обнаружил примитивную хижину из камней.
Там кто-то живет, в доме никого не было слышно и я не захотел дожидаться хозяина, уж слишком грязно там было, и эта встреча явно не сулила ничего хорошего, поэтому я отправился дальше. 
Путь лежал вновь вниз под обрыв, в соседний грот под монастырем.
Он живописно темнел внизу и манил к себе, там рядышком должен был быть родник, я помнил это по прошлым моим посещениям этих мест.
Когда я взглянул в бинокль в то место, то увидел, что в гроте были развешаны какие-то яркие цветные тряпки, издали напоминающие работы импрессионистов, они живописно болтались на ветру как стяги свободы и независимости.
Я знал, что там кто-то живет.. монахи мне сказали, что соседний грот, пользуется популярностью у местных "индейцев".

Там год назад рожала своего второго ребенка (девочку), известная «индианка» Яна с Мангупа, пришедшая в это место для родов специально, т.к. среди «индейцев» Мангупа бытует мнение, что место это таит в себе силу, помогающую роженицам.
И в этот раз, сюда, на 8 месяце беременности, приехала рожать пара индейцев из какого-то большого города.
Они тусовались целое лето на Мангупе, но предпочли явить на свет дитя в этом гроте, возле Шулдана.
Мне было интересно познакомится и  побеседовать с ними.

Я спустился вниз, и подошел к гроту.
Из-за камня показалась барышня с приличным животиком, в «индейском» платье до щиколотки, цвета горчицы, с вышитыми на нем цветными геометрическими узорами в стиле ацтеков или майя.
Она была босая.. для конца октября, это смотрелось достаточно смело.
На голове у нее была копна желтых, слегка осветленных (или выгоревших?) волос, торчащие в разные стороны в виде небольших пучков, на кончиках которых были завязаны маленькие бантики или узелки.
Я так подробно описываю ее, т.к. она категорически отказалась фотографироваться, и я, как истинный джентльмен, не мог ее ослушаться.
Она была одна, мужчины-«индейца» не было в пещерном «доме».
«Индианка» оказалась очень недружелюбна, и общения не получилось.
Я осмотрел пещеру, которая не изменилась за те несколько лет моего отсутствия, немногим более почернела от копоти костров.. также как прежде, из грота торчало и жалось к скалам, небольшое деревцо.
Из-за этого дерева, этот небольшой грот, напоминает мне всегда грот Качи-Кальона с гигантской черешней в глубине, чуть ниже святого источника.
Сделав на память снимок грота, попрощавшись с «индианкой» на сносях, я двинулся вниз, в шульскую долину.. туда, где одиноко белел мой автомобиль.

(осень 2006 г.)

Туры по Крыму; Экскурсионные инсталляции; Эксклюзивные экскурсии; Отдых у моря; Индивидуальные туры по Крыму; Развлечения в Крыму.

При использовании всех материалов и фото в том числе, гиперссылка на сайт Странник Дори обязательна!